Кирпич с клеймом СМ (Савва Мартынов)

Старинный кирпич с клеймом СМ. Фото Михаила Макарова

Кирпич произведен на заводе отставного полковника Саввы Михайловича Мартынова
Сегодня мы предлагаем Вам ознакомиться с отрывком из книги «Материалы для истории дворянских родов с их ветвями» Действительного члена Русского Генеалогического Общества А.Н. Нарцова (1904-й год):

Савва Михайлович Мартынов
Родился от третьего брака 17 декабря 1780-го года в Пензе.

В 1783-м сержант Томского пехотного полка; 1 июня 1785-го подпрапорщик лейб-гвардии Измайловского полка, а в 1786-м сержант.

Имение Пензенского наместничества Инсарской округи, в селе Пятницком Липягах тож, наследственных мужеска 50, женска 47. В 1793-м, «жил для окончания наук в Инсарской округе, в селе Липягах».

Женат был на Марии Степановне Поскочиной, родной сестре капитана-командора (в 1809-м) Ивана Степановича Поскочина, Георгиевского Кавалера.
О Савве Михайловиче Вигель говорил так: «Савва Михайлович был в некотором с нами свойстве, отец его Михаил Ильич был женат на тетке моей матери и дети от сего брака (т.е. от Анны Григорьевны Кривской, второй жены Михаила Ильича) приходились ей двоюродными; будучи уже стар, вступил он в третий брак с дочерью какого-то подъячего Дрындина и последним плодом от него был Савва» (Вигель, часть 4, стр. 555). Между тем это совершенная ложь и еще лишний раз доказывает, как надо вообще относится к сообщениям Вигеля. Михаил Ильич третьим браком был женат на Екатерине Ивановне Нелюбовой, дочери старого дворянина, полковника Ивана Федоровича Нелюбова, а сестра её Прасковья Ивановна вышла замуж за Дрындина. Но Вигель, впрочем, как и всегда цинично описывает свои добродетели и «патриотизм» и пороки своих ближних. Нижеследующее место из Записок не требует опровержений, его бесцеремонное самовосхваление бросается в глаза; Вигель описывает свидание своё с С.М. в 1812-м, из Москвы приехали два Пензенских помещика, года три туда переселившиеся, С.М. Мартынов и В.Е. Жедринский. Савва Михайлович с ребячества был примечателен чрезмерным самолюбием; в первой молодости, получив первый чин и владея только ста душами, оставил он службу и начал думать о средствах заменить искусством скудость даров фортуны. Он начал, как говорится, служить четырем королям и веровать в одного Вольтера, которого, выучившись по французски, он одного только и прочитал: можно посудить о его правилах и религиозных чувствах.

Посвященный наконец во все таинства картежной игры, он приметно начал разживаться; удачно и расчетливо выставляемая им роскошь и смелая болтовня дали в Пензе ему большой вес. Но он оставил её, ибо Москва представляла ему гораздо большую добычу. Жедринский малый простой, пошел к нему в опеку, но никогда не мог подняться до высоты его, хотя, впрочем, и гениальность Мартынова не простиралась дальше фонфаронства. Оба они в Пензе щеголяли французским диалектом, у Жедринского выговор был лучше, зато Мартынов говорил бегло и безошибочно; это, вероятно, дало им надежду, что Наполеон, покорив Россию, назначит их, прапорщика и титулярного советника, префектами в завоёванных им провинций. Вот к каким людям побежал я за известиями, может быть, утешительными! Я нашел их в самом веселом расположении духа; на вопрос мой отвечали мне, что оставили Москву, так сказать, почти накануне её сдачи. «Согласитесь», улыбаясь, сказал мне Мартынов, «что смешно и безрассудно противиться великому человеку, у которого полмиллиона войска и две тысячи пятьсот пушек». Негодование оковало мне язык, но, видно, глаза мои выразительно говорили, ибо в обоих скоро заметил я смущение и досаду. Не говоря ни слова, встал я и вышел и долго молчание моё с ними не прерывалось. (Часть IV, стр. 55-56)
После 1812-го года, Савва Мартынов переселился в Москву, где, по словам Вигеля «подвязался в карты в сообществе с родственником своим Дмитриевым» (Записки IV,88). Впоследствии С.М. переехал окончательно в Петербург, где и прожил до самой смерти; главный партнер его был известный Сухозанет, который за игрой неизменно его спрашивал «Ca va?» а С.М. всегда отвечал: «Савва? Bien» или «mal», смотря по игре. Будучи страстным игроком в карты, С.М. выиграл у Князя Ивана Александровича Голицына («Рябчика») имение Тосно под Петербургом и отдал его своей дочери, княгине Н.С. Багратион.
Племянница его Елизавета Дмитриевна Слепцова, переехав на житье в Петербург в сороковых годах, была очень дружна с семейством С.М.: княгиней Багратион и Анненковыми.
С.М. скончался 3 мая 1864-го года, а Мария Степановна пережила его несколькими годами.

Упоминания о кирпичном производстве Саввы Михайловича в источниках начинаются с 1838 года.

Данные по заводам из отчета по осмотру 1853 года:

Отставного поручика Саввы Михайлова. 2 завода по реке Тосне на собственной земле. Клеймо С.М.

Описание: шатров — 3; печей — 8; навесов примерно на 2,000 кв. саж.

В 1852 году. Рабочих: 90 кирпичедельцев и 23 разнорабочих; выработано 2,500,000 кирпичей. Цены: 13 руб. красный, алый не продавался.

В 1853 году. Рабочих: 90 кирпичедельца и 23 разнорабочих; выработано 2,500,000 кирпичей. Цены: 12 руб. 75 коп. за красный, алый не продавался.

Завод содержится в большом порядке: обжиг кирпича отличный, навесы весьма прочны, валенки запасено много. Вообще завод образцовый.

В 1856 году Савва Михайлович передал сыну Николаю в полное распоряжение свое имение вместе со всем находящимся в нем имуществом (клеймо НМ).

Разновидности клейм: